Маргарита Минеева.  

                          

                                

 

                                                                       «Я  пы­та­юсь не по­те­рять­ся в ха­о­се же­с­то­ко­стей»

 

                                                                                        (Последнее интервью  Клары  Лучко)

 

    

       В  последнюю  субботу марта  2005 года  навсегда ушла из  жизни  народная артистка СССР -   Клара Степановна Лучко.

Совсем  не за долго до того её последнее интервью прозвучало в  эфире американской  радиостанции «Народная волна».  На вопрос, в чём секрет её красоты  Клара  Лучко  отвечала:  «Этот секрет внутри каждого из нас. Это доброжелательность, надежда, любопытство и откровенность души". Именно об этом и о многом другом  мы говорили  с Кларой Степановной  тем  холодным воскресным утром  по телефону.  На протяжении двух часов линия «Нью-Йорк – Москва» работала безупречно.

Позднее этот материал был напечатан в газете «Новое Русское Слово» и в интернет-журнале «Zelen.ru».   

 

Здесь  я предлагаю  выдержки из нашего диалога. 

 

__________

 

 

     - Какое всё-таки чудо – эти современные коммуникации. Клара Степановна, могли ль вы ещё 20 лет назад подумать, что будете, забыв про океан между нами, вот так просто общаться с соотечественниками, го­во­рить о том, что  для нас и для вас одинаково до­ро­го и живёт, не­за­ви­си­мо от гео­гра­фии - о рус­ской куль­ту­ре…

 

     -Зна­е­те, я даже разволновалась. Ведь я раз­го­ва­ри­ва­ю со сво­и­ми зе­м­ля­ка­ми че­рез годы, через оке­ан, че­рез та­кие про­с­то­ры, че­рез та­кое ко­ли­че­ст­во су­деб…

 

     - А для нас само ваше имя - Клара Лу­ч­ко - в со­че­та­нии со сло­ва­ми «со­вет­ское ки­но»  даёт такой  ма­ги­че­с­кий сплав  ассоциаций, чувств, воспоминаний, что  в традиционное интервью  всё не вместить.  Поэтому я по­ста­ра­юсь  не столь­ко за­да­вать во­п­ро­сы, сколь­ко про­с­то на­во­дить вас на те­мы, а уж ва­ша па­мять сде­ла­ет свое де­ло.

 

     -Давайте попробуем.

 

     - Вы выглядите молодо, я бы даже сказала – стильно, и это диссонирует с немодными нынче вашими манерами, ин­тел­ли­гент­ностью, обходительностью.  Сей­час актуально другое:  аг­рес­сив­ность, на­по­ри­стость.  Непохоже, что вы обладаете этими  качествами…

 

     - Вы зна­е­те, нет и да­же, не со­жа­лею об этом.  Я ду­маю, что мы  все очень раз­ные,  а вре­мя сло­ж­ное, тя­же­лое. Дей­ст­ви­тель­но,  лю­ди ста­но­вят­ся праг­ма­ти­ка­ми, за­бо­тят­ся о се­бе, о сво­ей се­мье. Все ос­таль­ное их, как бы, не ка­са­ет­ся.  Но я, ка­кой бы­ла, та­кой ос­та­лась - как в песне из  «Кубанских казаков». Мо­жет быть, во мне говорит мое про­вин­ци­аль­ное про­ис­хо­ж­де­ние: я все-та­ки ро­ди­лась в се­ле, жи­ла в Пол­та­ве на Ук­ра­и­не.

 

    Я не за­ви­ст­ли­ва и да­же не рев­ни­ва,  и  от это­го мне лег­ко жить.  Эти не­ну­ж­ные чув­ст­ва толь­ко съе­да­ют че­ло­ве­ка изнутри.  А  у ме­ня на душе спо­кой­но. Я бла­го­же­ла­тель­но от­но­шусь к людям,  ра­дуюсь, ес­ли у моего товарища  уда­ча. Ведь то, что ему при­на­д­ле­жит, так и будет - толь­ко его. И че­го ж я буду за­ви­до­вать?  Я себе своё приобрету.   Я также не сужу людей, даже тех, которые стараются  как-то устроиться за счёт других.  Я  их прощаю, потому что, думаю, они  совпали со временем.  Это та­кие лю­ди и  такое время.  Я не совпала.

 

   - Значит, кинооб­раз, который вы пронесли через всю вашу актёрскую жизнь,  этот символ  чи­с­то­ты че­ло­ве­че­с­ких от­но­ше­ний, верности,  на­де­ж­ности, до­б­ро­ты - отражает ваше собственное мировоззрении…

 

   - И в жиз­ни, и в ки­но эти образы ак­ту­аль­ны. Должны быть актуальными. Я счи­таю, что это непра­виль­но - культивировать уродливые стороны жизни. Сейчас на экране постоянно про­ис­хо­дят убийства, насилия, грабежи. Люди к этому привыкают и начинают  воспринимать, как норму. А когда то же самое случается в жизни,  для них это уже не со­бы­тие.  Ну, убил и убил. Да­же мульт­филь­мы сей­час очень же­с­то­кие. В них дей­ст­ву­ю­щие ли­ца с ог­ром­ны­ми зу­ба­ми, открытой пастью, страш­ными гла­зами… Они кри­чат, гло­та­ют, уби­ва­ют.  Нель­зя вос­пи­ты­вать детей  в же­с­то­ко­сти. Нель­зя.

 

     - У ка­ж­дой ак­т­ри­сы, неза­ви­си­мо от  мнения зрителей, критиков,  от  её  по­слу­ж­но­го спи­ска,   есть свой глав­ный фильм.  У вас это…

 

     - Я не мо­гу ска­зать, что это один фильм. У ме­ня все­го филь­мов боль­ше пя­ти­де­ся­ти и,  верите ли, я да­же не помню всех на­зва­ний. Это звучит, как шутка, но у филь­мов та­кая же судьба, как у лю­дей.  И встречи с фильмами, как с людьми:   бывает, снялась и забыла. А бывает – на всю жизнь, как «Кубанские казаки».

 

     - … а бы­вает да­же, что филь­мы, как лю­ди бо­ле­ют, а по­том вы­здо­ра­в­ли­ва­ют. И это то­же случилось с “Ку­бан­скими ка­за­ками”.

 

     - Со­вер­шен­но вер­но. У этого фильма трудная судь­ба. Ко­г­да кар­ти­на вы­шла, все в неё влюбились. А потом вдруг стали ру­гать…

 

     -  …  ругали за  соц-не-реализм.  Фильм, действительно, не был похож на реальность.  Но столь­ко в нём бы­ло ра­до­сти, све­та и меч­ты.  А, кто, собственно, сказал, что кино должно быть похоже на  жизнь?  Клара Степановна, вы ду­ма­е­те, что ис­кус­ст­во дол­ж­но от­ра­жать дей­ст­ви­тель­ность или пусть бы оно се­бе ри­со­ва­ло кар­тин­ки-меч­ты, ра­довало глаз, ду­шу,  удерживало те­п­ло в серд­це?

 

     - Я по­ни­маю вас и, думаю, вы пра­вы.  Есть филь­мы, ко­то­рые, дей­ст­ви­тель­но, от­ра­жа­ют вре­мя, по­ка­зы­ва­ют ис­ка­ле­чен­ные ду­ши лю­дей, жиз­ни не­уда­ч­ни­ков. И пусть будут. Но есть и другие филь­мы -  до­б­рые, как меч­та. И они тоже необходимы. Фильм «Кубанские казаки» вы­шел в пер­вые де­ся­ти­ле­тия по­с­ле вой­ны и лю­ди из­му­чен­ные, по­те­ряв­шие друг дру­га, отчаявшиеся, при­хо­дили в кино, чтоб забыть о своей боли. Они слушали лирические песни, смотрели красочный фильм и думали:  «Ну вот, пройдёт немного времени, мы от­стро­им­ся, за­ле­чим во­енные ра­ны, и у нас бу­дет та­кая жизнь». Ведь и в Аме­ри­ке бы­ло тя­же­лое вре­мя, а вы­ра­же­ние “хеппи-энд” стало международным. Человеку нужна мечта.  Как же я мо­гу не лю­бить “Ку­бан­ские ка­за­ки”? На этой картине я ста­ла ак­т­ри­сой.  Вот так: снялась нико­му не из­ве­ст­ная Лу­ч­ко  и вдруг ста­ла всем из­ве­ст­ная.

 

     - А всё-таки обид­но бы­ло, ко­г­да фильм ру­га­ли?

 

     - Ко­не­ч­но, обидно. По­то­му, что это было не за­слу­жен­но. Никто же не говорил, что вре­мя такое-сякое ро­ди­ло та­кую кар­ти­ну. Критиковали по принципу:  «Я три раза смотрел “Ку­бан­ские ка­за­ки”, но я со­г­ла­сен, что это не со­от­вет­ст­ву­ет дей­ст­ви­тель­но­сти”.  Так ведь, к этой картине и не нужно подходить с позиций исторической правды. Это просто мю­зикл.   Кста­ти, мы сни­ма­ли в сов­хо­зе-мил­ли­о­не­ре “Ку­бань”.  Ку­бань тогда бы­ла жит­ни­цей стра­ны, и в этих ог­ром­ных сов­хо­зах,  действительно, жилось неплохо. Другое дело, что таких мест в Советском Союзе было не много. Но, речь шла не о том.

 

     - Бер­дя­ев го­во­рил, что рус­ский че­ло­век пре­зи­ра­ет ре­аль­ность,  он пре­зи­ра­ет жизнь та­кую, ка­кая она есть и весь ус­т­ре­м­лен к по­стро­е­нию некоего "града Китежа", к  царству  Божью на земле.  «Кубанские казаки»  как раз подтверждение тому.  В этом фильме не было лжи.  Просто там была наивная мечта.   Но, ну­ж­но ска­зать, что  эту тотальную меч­та­тель­ность сам же  народ оплатил  семьюдесятью годами  ненор­маль­но­го существования.  Все меч­та­ли о прекрасной жизни,  жи­вя при этом в ни­ще­те и не пытаясь  из­ме­нить эту реальность. Те­перь другой мен­та­ли­тет, но он чре­ват и дру­ги­ми по­ро­ка­ми – бездуховностью, например…

 

     - Вы правы.  Ка­ж­дое вре­мя име­ет свои не­до­с­тат­ки.  Но кар­ти­на наша всё же, во­шла в Зо­ло­той фонд кино.

 

     - Клара Степановна. Вы ведь, на самом деле, казачка, пусть и не кубанская.  Возможно, вам не понравится тема, которой я коснусь, но обойти её невозможно.  Я говорю об участии казаков в мас­со­вых рас­стре­лах, о со­т­руд­ни­честве с фа­ши­ста­ми…

 

     - Это очень сло­ж­ный во­п­рос. Го­во­ри­ли об этом мно­го, и ка­ж­дый го­во­рил, как ему бы­ло вы­год­но. А лю­ди, ко­то­рые ни­че­го про это не зна­ли, пред­ста­в­ля­ли всё по-своему. Я са­ма за­по­рож­ская ка­за­ч­ка и мои род­ные - де­ды,  пра­де­ды ка­за­ки. Это силь­ные лю­ди, у ко­то­рых есть своя гор­дость, свое до­с­то­ин­ст­во. Они во­и­ны, они ра­бо­тя­ги. И  они все­гда хо­ро­шо жи­ли  по­то­му,  что ра­бо­та­ли с ут­ра до но­чи. А  власть у них всё отбирала. Вот и судите. Что же касается предательства, то пре­да­те­ли бы­ли и среди русских, и среди других на­ци­о­наль­но­стей.

 

     - Вернёмся к приятным темам.  Ваш фильм «Две­на­д­ца­тая ночь”,  наверное, был одним из самых сложных, хотя у зрителей создавалось впечатление, что в нём вы не играли, а «витали»…

 

     - Спасибо. Это са­мая вы­со­кая оцен­ка, которую я слышала.  Не должны быть вид­ны рабочие швы. Ак­тер дол­жен жить в роли  естественно, независимо от того, как далеко от него время, в котором он вдруг оказался.        Манера шек­спи­ров­ских ге­роев - по­ход­ка, же­с­ты, ко­с­тюм, шпа­га - ат­ри­бу­ты, ко­то­рые бы­ли тогда ка­ж­до­днев­ными - должны присутствовать в  моей жизни так, как буд­то я с этим живу и теперь. Это непросто, но зритель не должен об этом догадываться. Я бра­ла свой ко­с­тюм со съёмок в гос­ти­ни­цу и не сни­ма­ла его до са­мо­го ве­чера. Я при­вы­ка­ла к этому ко­с­тю­му. Лишь, ко­г­да я до­с­ти­га­ла состояния комфорта, чув­ст­во­ва­ло что мне лег­ко и при­ят­но, что все это мое – вот тогда я обретала уверенность. Вы, наверное, говорите об этом?

 

     -  Да, именно об этом.  И ещё - о перевоплощении. В филь­ме “Две­на­д­ца­тая ночь”,  вы иг­ра­ли сра­зу три ро­ли:  Ви­о­лу, бра­та Се­ба­сть­я­на и юно­шу Це­за­рио, за ко­то­ро­го вы­да­ет се­бя Ви­о­ла. Се­го­д­ня, на­верное, про­ще сы­г­рать  женщину, переоблачившуюся в мужчину:  кругом  столько об­раз­цов для подражания.  А в те годы - с ва­шей-то жен­ст­вен­ность иг­рать муж­чи­ну…

 

     -Од­но де­ло иг­рать пе­ре­оде­тую в муж­ской ко­с­тюм жен­щи­ну, а другое – настоящего мужчину. Зри­те­ли все зна­ют, что Цезарио - это переодетая жен­щи­на. И, ес­ли что-то у ме­ня не так, то они мне про­ща­ют, просто подумают: «а вот здесь она себя выдала». То есть, это даже в какой-то мере работает на дра­ма­тур­гию образа. А вот Се­ба­сть­ян – это, действительно, мо­ло­дой че­ло­век.  Вивь­ен Ли  ко­г­да-то иг­ра­ла в аме­ри­кан­ском филь­ме “Две­на­д­ца­тая ночь”.  Но она иг­ра­ла толь­ко Ви­о­лу и Це­за­рио. Се­ба­сть­я­на иг­рал другой артист - мужчина. Ко­не­ч­но, я сна­ча­ла стру­си­ла, но по­то­м как-то свыклась с мыслью.  Я на­шла  дру­гую по­ход­ку,  же­с­ты, го­лос дру­гой. И  все по­лу­чи­лось.

 

          -На ва­шем сче­ту око­ло 60  фильмов.  Пер­вый из них вышел в 1948 го­ду.  У вас не было  трёх попыток, для победы, как  бывает в спорте. Ваше имя сразу засияло в ореоле славы...

 

     -Тьфу-тьфу, как го­во­рят. Я удач­ли­вый че­ло­век.  Ко мне судь­ба всегда по­во­ра­чи­валась хорошей стороной. Я при­е­ха­ла в Мо­с­к­ву из ма­лень­ко­го го­ро­да и с первой же попытки поступила в институт.  Ме­ня при­гла­сил зна­ме­ни­тый Пырь­ев - и первая же картина принесла мне успех. У ме­ня не бы­ло этих известных трех по­пы­ток, обя­за­тель­ных для победы. Как-то всё само собой сразу получалось. Я бла­го­дар­на судь­бе за всё.

 

     - Вот толь­ко что вы говорили о  Пырь­е­ве, но учи­лись-то у Сер­гея Апо­лли­нари­е­ви­ча Гера­си­мо­ва.  Были одной из лучших студенток, а Ульяну Громову в его  «Молодой гвардии» сыграли не вы…

 

     - А знаете, произошло просто не­до­ра­зу­ме­ние. На экзамене за четвёртый  курс Ульяну Громову играла я. В романе Фадеева, Ульяна - ли­ри­че­с­кая  героиня. Она любила сти­хи, из всех мо­ло­до­гвар­дей­цев бы­ла самой ду­хов­ной де­вуш­кой. Это мне бы­ло срод­ни. Фадеев видел меня на экзамене и очень хвалил. А по­том так случилось, что я за­бо­ле­ла и долго отсутствовала. А когда вернулась, уже играла Нонна Мордюкова. Ну, так бы­ва­ет, ниче­го не по­де­ла­ешь. Вна­ча­ле я пе­ре­жи­ва­ла, а по­том по­ня­ла, что в ки­но случается по­л­но не­ожи­дан­но­стей и на­до быть го­то­вой ко все­му.

 

     - Пырь­ев, Ге­ра­си­мов, Дов­жен­ко, Хей­фец, Пу­дов­кин, Ют­кевич - от од­них только имён го­ло­ва кру­жит­ся.  Вы ра­бо­та­ли с ни­ми со все­ми. На­ив­но спра­ши­вать, с кем  из этих ве­ли­ких  вам было интереснее.  Но всё же,  они такие разные…

 

     - Ге­ра­си­мов учил нас, не подавляя сво­ей ли­ч­но­стью. Он ис­кал в каждом ин­ди­ви­ду­аль­ность, ста­рал­ся ее под­черк­нуть, и  по­э­то­му все, кто учил­ся у Ге­ра­си­мо­ва, и сами ста­ли ли­ч­но­стя­ми в ки­но.

 

      Юткевич – это  ре­жис­сер-эрудит. В кру­гу ки­не­ма­то­гра­фи­стов - ак­те­ров, ре­жис­се­ров было не так мно­го лю­дей его уровня. При этом на съёмках он был очень мяг­ким и сговорчивым.

 

     Пу­дов­кин  -  сплош­ной тем­пе­ра­мент. С ним бы­ло не то, что тру­д­но ра­бо­тать - невыносимо. Он был вспыль­чив, не­тер­пе­лив, полон эмо­ций. С ним было очень не про­с­то.  Но это был  Пу­дов­кин, и мы  его боготворили.

 

Хей­фец - уди­ви­тель­но тон­кий ре­жис­сер, он ни­че­го не на­вя­зы­вал, толь­ко выска­жет ка­кое-то  замечание, и ты уже понимаешь, что ну­ж­но де­лать. Он никогда не объяснял, не по­ка­зы­вал, просто да­вал сво­бо­ду ак­те­ру, а по­том выбирал  то, что ну­ж­но для ро­ли.

 

- Говорят, у Пырь­ева был со­вер­шен­но не­сно­с­ный характер. У вас с ним воз­ни­ка­ли кон­фли­к­ты?

 

- Пе­ред тем как ехать в экс­пе­ди­цию на съёмки «Кубанских казаков», мы за­пи­сы­ва­ли пе­с­ни в ра­дио­ко­ми­те­те. Это, ведь, и понятно, что пе­с­ни, которые в фильме исполнялись на гру­зо­ви­ке, или в по­ле, были записаны в студии.  Вот тогда я впервые уви­де­ла, каков Пырь­ев в работе. Однажды, я по­те­ря­ла дар ре­чи от страха: «как же я бу­ду сни­мать­ся, ес­ли во время съёмок он бу­дет со мной об­ра­щать­ся так же, как с ак­те­ра­ми во время записи музыки. Я ведь и рта не смогу открыть. Но Пырьев был ге­ни­аль­ный режиссёр. Он хорошо понимал, кто и как реагирует на его крики и топанья ногами. Ко­г­да он уви­дел мои испуганные ла­за, то сообразил, что из меня такими методами ничего не выдавить. По­э­то­му со мной он был очень де­ли­ка­тен и, ес­ли я что-то не так де­ла­ла, он оглядывался по сторонам, ища, на ком бы со­р­вать злость. А потом снова поворачивался ко мне и говорил: “Де­то­ч­ка, по­ни­ма­ешь, вот это на­до де­лать вот так”.  Он на ме­ня ни ра­зу не за­кри­чал, ни­ко­г­да.

 

- Теперь –   о личном.  Сер­гей Вла­ди­ми­ро­вич Лукь­я­нов, за­ме­ча­тель­ный рус­ский ар­тист, был ва­шим му­жем.  Он сы­г­рал в “Ку­бан­ских ка­за­ках” глав­ную роль - пред­се­да­те­ля кол­хо­за Гор­дея Во­ро­на.  На  съёмках вы с ним и познакомились,  А потом…

 

- а потом.… Знаете, Маргарита, я даже  не сразу по­няла, что это и есть лю­бовь. Это было пер­вое чув­ст­во. Что-то во мне про­ис­хо­ди­ло, но, что это - я  понять не мог­ла.  Я не знала, что любовь - это страдания, переживания, бессонные ночи. Сер­гей Вла­ди­ми­ро­вич был стар­ше ме­ня на 15 лет. К тому времени у не­го уже сло­жи­лась ак­тер­ская судь­ба, бы­ло имя.  Он мне казался очень взрослым…

Да, мы познакомились на картине и сразу после окончания съёмок поженились. Мы были очень счастливы. Но слу­чи­лась беда: он слишком ра­но ушел из жиз­ни.

 

- Тяжело терять тех, кто уходит навсегда. Но для оставшихся жизнь продолжается.   А бы­ва­ет лю­бовь вто­рая, тре­тья?

 

- Я ду­маю - да. У ме­ня так и произошло. Че­рез не­сколь­ко лет я вы­шла за­муж за из­ве­ст­но­го жур­на­ли­ста Дмитрия Мамлеева. Мы уже много лет вместе.  Знаете. глав­ное, это по­ни­мать друг дру­га. Я часто уез­жаю на съёмки, в экс­пе­ди­ции.  Он никогда не уп­ре­ка­ет ме­ня за то, что дома что-то не так, что я чего-то не  успеваю. Он по­ни­ма­ет, что та­кое работа, и я его по­ни­маю. По­э­то­му, на­вер­ное, мы и жи­вём так  хо­ро­шо.

 

- Долгий брак в творческой семье – не частое явление. С одной такой яркой парой вы были хорошо знакомы. Я говорю о  Григории Александрове и  Любови Орловой…

 

- Впервые я увидела афишу Лю­бови Пе­т­ров­ны Ор­ло­вой с Але­к­сан­д­ро­вым еще, когда жила в Пол­та­ве. Мы с де­вчонками по­бе­жа­ли за би­ле­та­ми, пропустили шко­лу, по­па­ли на днев­ной кон­церт и, с за­ми­ра­ни­ем сердца, я слу­ша­ла   Але­к­сан­д­рова. Он был, дей­ст­ви­тель­но, очень хорош собой. Особенно у него были кра­си­вые руки. Я это запомнила.

  А по­том вы­сту­пала Лю­бовь Пе­т­ров­на. Она ока­за­лась ма­лень­ко­го ро­с­та, изящ­ная, в очень нарядном пла­тье. Она хо­ро­шо пе­ла, а ко­г­да все за­кон­чи­лось, мы с подружками, дождались наших кумиров у служебного выхода и пошли  за ними,  рас­сма­т­ри­ва­я Орлову. И вдруг она по­вер­ну­лась и обратилась прямо ко мне: “Де­во­ч­ка, где здесь у вас бу­ки­ни­сти­че­с­кий ма­га­зин?”  Я не зна­ла, что та­кое бу­ки­ни­сти­че­с­кий. Я училась в украинской школе и многих слов по-русски не знала. Она догадалась об этом и объяснила: “Ну, там, где про­да­ют ста­рые кни­ги”. Я быстро сообразила, и ответила ей.  А потом я очень гордилась тем, что разговаривала с самой Любовью Орловой.

 И вот прошли годы, я уже сня­лась в не­сколь­ких кар­ти­нах и вдруг уз­наю, что де­ле­га­ция от кино едет в Кан­ны. Руководит группой Григорий Васильевич Але­к­сан­д­ров. Естественно, в составе делегации едет Лю­бовь Пе­т­ров­на Орлова. В группу включена и я.  

Пред­ста­в­ля­е­те, Любовь Орлова - с детства мой кумир, недоступный, как божество.  И вдруг я с ней еду в Канны. Мы - чле­ны де­ле­га­ции. На рав­ных! 

Должна вам сказать, что поч­те­ние, ко­то­рое у ме­ня бы­ло к ней с дет­ст­ва, ос­та­лось на всю жизнь. Я от­но­си­лась к ней очень тре­пет­но и с боль­шой лю­бо­вью. И она отвечала мне заботой и добротой.

Там в Каннах репортёры одолевали нас. Газеты очень хо­ро­шо обо мне пи­са­ли: на­зы­ва­ли ме­ня «пре­ле­ст­ная де­вуш­ка, со све­же­стью па­с­тушки», а киноманы толпились в очереди за автографом.

Однажды, на одной из улиц Канн произошёл со мной курьёзный случай. Толпа любителей автографов лавиной двинулась на меня и я, отступая назад, уткнулась в витрину ресторана. Представляете, я её выдавила, эту витрину. Стекло вывалилось.

Испугалась ужасно. Первая мысль была: «как я расплачусь за выдавленное стекло»?  Я была просто в оцепенении. Но тут появился хо­зя­ин того самого ре­с­то­ра­на. На его лице сияла улыбка. Я не сразу поняла, чему он так радуется. Только потом сообразила: вокруг куча документалистов. Всё случившееся они снимали на плёнку и значит, скоро тысячи зрителей увидят вывеску его ресторана. Хо­зя­ин поблагодарил меня за рекламу.  

 

- А вы го­во­ри­те, что не сни­ма­етесь в ре­к­ла­ме…

 

- Да, я отказываюсь. Мне как-то по­зво­ни­ли и предложили контракт. Даже сказали, что там, где должна стоять сум­ма, они  ни­че­го не напи­шут. Я  могу сама назвать  цену.  А я да­же не представляла, сколь­ко это мо­жет сто­ить. И не ин­те­ре­со­ва­лась.  Я отказалась сразу.  Не хотела быть на эк­ра­не шесть раз в день в те­че­ние  долгого вре­ме­ни, пока будет крутиться эта реклама…   

Актёр, ко­то­рый не­пре­рыв­но ре­к­ла­ми­ру­ет зубочистки или ещё что-то, не может создать полноценный классический образ в кино или в театре.  Подумать только: со мной в фильме на экране про­ис­хо­дят тра­ги­че­с­кие со­бы­тия - я плачу, страдаю - а лю­ди в это время ассоциируют меня с суповыми кубиками.  Нет, я не со­г­ла­ша­юсь сни­мать­ся в рекламе.

 

- Наверное, вы правы.  Трудно  представить себе Клавдию из «Цыгана»,  в рекламном ролике.  Кстати,  го­во­рят, что те­ле­ви­зи­он­ная се­рия “Цы­ган” появилась на экранах, благодаря вашим усилиям.  У вас бы­ли ка­кие-то осо­бые от­но­ше­ния  с то­г­даш­ним пред­се­да­те­лем Ко­ми­те­та по ра­дио­ве­ща­нию и те­ле­ви­де­нию Ла­пи­ным?

 

 

-Я до того никогда не ви­де­ла  Ларина и не бы­ла с ним зна­ко­ма. Но мне ска­за­ли, что от не­го за­ви­сит за­пу­ск картины в про­из­вод­ст­во. Я по­зво­ни­ла его се­к­ре­та­рю, представилась - я ведь была уже известная актриса - и попросила назначить мне встречу с председателем Комитета. Мне перезвонили буквально через двадцать минут и пригласили приехать прямо сразу. 

Я при­е­ха­ла. Лапин очень вни­ма­те­льно выслушал меня и спро­сил: “Ска­жи­те че­ст­но, дей­ст­ви­тель­но ли это хо­ро­ший ма­те­ри­ал и мо­жет получиться хо­ро­шая кар­ти­на?”. Я ему по­обе­ща­ла, что кар­ти­на бу­дет иметь ус­пех. “Я вам ве­рю”, - ска­зал он, по­зво­нил в про­из­вод­ст­вен­ный от­дел и дал рас­по­ря­же­ние за­пу­с­кать в про­из­вод­ст­во. Вот и все.

 

- Но вы не толь­ко про­би­ли кар­ти­ну, вы поч­ти на­вя­за­ли ре­жис­се­ру Александру Бланку на главную роль артиста Ми­хая Во­лон­тира...

 

- Нет, нет. Я не навязывала. Просто я уже была утверждена на роль Клавдии, а ре­жис­сер всё никак не мог найти Бодулая. Мы уже устали ли проб.  Однажды приехал из провинции че­ло­век ма­лень­ко­го ро­с­та, с ог­ром­ным но­сом, ка­кие-то у не­го, как  про­во­ло­ч­ки, за­ви­тые длин­ные во­ло­сы, ма­лень­кие пле­чи, ху­день­кий, щу­п­лень­кий. Я на не­го гля­ну­ла и ду­маю: «нет, я его лю­бить не мо­гу, ну - никак». И го­во­рю ре­жис­се­ру: “Са­ша, ну как же я бу­ду с ним сни­мать­ся, это про­с­то не­воз­мо­ж­но”. А режиссёр в ответ, как будто мою мысль продолжает: «Клара. Он по­хож на Ии­су­са Хри­ста, а мне на­до иметь де­ло с зем­ным че­ло­ве­ком». В общем, мы оба поняли, что кандидат нам не подходит. А время поджимало. И тут я вспомнила молдавского артиста Михая Волонтира. «Вот иде­аль­ное лицо для это­го цы­га­на», – сказала я режиссёру.  В тот же день к Волонтиру послали  ас­си­стента  ре­жис­се­ра,  и он со­г­ла­сил­ся сни­мать­ся.

 

-  Клара Степановна. Вы - ве­ли­кая ак­т­ри­са, рус­ская ук­ра­ин­ка с ка­зачь­и­ми кор­ня­ми. Ес­ли про­из­не­сти все эти слова враз, то пред­ста­в­ля­ет­ся силь­ный, мужественный об­раз. И совсем не такой воздушный, как показалось в начале нашего разговора…

 

- А я и не воздушная. Знаете, я мо­гу рас­те­рять­ся, что-то не сде­лать,  я бываю не уве­рен­на в се­бе. Но, про­жи­тые го­ды и же­ст­кая жизнь в ки­но сде­ла­ли из ме­ня силь­ную жен­щи­ну. Ина­че бы ни­че­го не по­лу­чи­лось. Я ни­че­го не до­би­ва­юсь, я про­с­то жи­ву. Но, то, что я де­лаю, де­лаю как мо­ж­но луч­ше. И в этом от­но­шении я сильная.  Ес­ли ну­ж­но, то, не умея пла­вать -  поплыву, не умея гре­сти  - бу­ду гре­сти, не умея прыгать с высоты – прыгну.  Я бу­ду де­лать всё, по­то­му что это на­до для ки­но, для  ро­ли.

 

- Же­ст­кая жизнь сей­час не толь­ко в ки­но.   Вы ин­те­ре­су­е­тесь по­ли­ти­кой?

 

-Я знаю, что кругом про­ис­хо­дит, но я не по­ли­тик.  Прав­да, ме­ня при­гла­ша­ют в по­ли­ти­че­с­кие шоу, серь­ез­ные. Я вы­ска­зы­ваю свою то­ч­ку зре­ния.  Мне, на­вер­ное, про­ще: от меня мало, что зависит.  Но я всегда говорю то, что думаю.  Не лу­ка­в­лю, не под­стра­и­ва­юсь ни под ко­го, не  ­ста­ра­юсь быть та­кой, ка­кой ко­му-то ну­ж­но. Я про­с­то нор­маль­ный че­ло­век, ко­то­рый го­во­рит то, что ду­ма­ет.

 

- И все-та­ки, что вам нра­вит­ся и что уд­ру­ча­ет сегодня в России?

 

- Ме­ня уд­ру­чают боль­ше все­го - де­ти.  Ка­ж­дый ше­с­той ре­бе­нок у нас бо­лен, ро­ж­да­ет­ся боль­ным. Мно­го бес­при­зор­ных, мно­го де­тей не учат­ся в шко­ле,  бро­дя­ж­ни­ча­ют. Мно­го не­бла­го­по­лу­ч­ных се­мей.

Вот я иг­ра­ла та­кую те­тю Ма­ру­сю, ко­то­рая вы­кор­ми­ла и вы­рас­ти­ла двух чу­жих де­тей. После этого фильма я получила много писем из раз­ных дет­ских до­мов. Писали дети о том, что  они лю­бят ме­ня  «за до­б­рые гла­за и ла­с­ко­вые руки». Понимаете, значит, им не хватает ма­те­рин­ской ла­с­ки, у них нет до­ма, се­мьи. Они стараются казаться взрослее и самостоятельнее, но на самом деле, они про­с­то де­ти.

 Я очень пе­ре­жи­ваю за лю­дей, ко­то­рые бедно жи­вут, и ес­ли я мо­гу по­мочь, то обя­за­тель­но по­мо­гаю.  А о чем го­во­рят  по­ли­ти­че­с­кие де­я­те­ли, ме­ня ма­ло ин­те­ре­су­ет.

 

 

- В од­ном из ин­тер­вью вы рассказывали, что ваше дет­ст­во про­шло без по­дар­ков, без дней ро­ж­де­ний, без но­во­год­них елок. От­ку­да же в вас эта доброта,  лу­че­зар­ность,  сер­де­ч­ная энер­гия? Ведь все  на­чи­на­ет­ся с дет­ских вос­по­ми­на­ний.

 

- Я  жи­ла с ба­буш­кой. Это была ма­ми­на родная сестра, но мы на­зы­ва­ли её ба­буш­кой.  В ней бы­ло столь­ко юмора  и доброты, что это заменяло мне всё, чем обычно взрослые стараются украсить жизнь ребёнка. Я с ней про­жи­ла почти всю свою жизнь. От неё у меня эта, как вы точно выразились, сердечная энергия. 

 

 

 -  Вашу счастливую актёрскую судь­бу творили  та­кие бле­стя­щие ре­жис­се­ры как Ио­сиф Ефи­мо­вич Хей­фец, Сер­гей Ио­си­фо­вич Ют­ке­вич, Ян Бо­ри­со­вич Фрид, Але­к­сандр Бланк, ка­жет­ся, то­же - не титульной  национальности.…  А по­том  вам за  за­слу­ги в ки­не­ма­то­гра­фе За­ко­но­да­тель­ное со­б­ра­ние Кра­с­но­дар­ско­го края по­да­ри­ло  автомобиль - бе­лую “Вол­гу”.  Того самого Краснодарского края, где мно­го лет гу­бер­на­тор­ст­во­вал са­мый ярый ан­ти­се­мит батька Кон­д­ра­тен­ко, …

 

 - Я понимаю, о чём вы говорите. Для ме­ня это не во­п­рос. В Пол­та­ве, где я росла, есть ули­ца Шо­лом-Алей­хе­ма. Там жило много евреев. И в шко­ле, где я учи­лась, по­ло­ви­на ре­бят бы­ли ев­реи.  Моя луч­шая под­ру­га Ри­та Морис - ев­рей­ка. Антисемитизм и вообще отношение к малым народам для меня не понятно.  Достаётся и хох­ла­м - я са­ма ук­ра­ин­ка - и гру­зи­на­м, и ев­ре­ями, и татарами. Но я это­го не по­ни­маю. Я вос­при­ни­маю че­ло­ве­ка по тому, что он де­лает. Для меня - это главное. Ведь и цыган многие не любят, а вот нашего Цыгана  все полюбили… 

   

- Ваш внук живёт в Монреале…

 

 Да. Саша о­кон­чил университет, потом двух­го­ди­ч­ную ака­де­мию, на­шел хорошую ра­бо­ту. Там и же­нил­ся. Я несколько раз была у него. Очень по нему скучаю. Но мне бы там де­лать было нечего. Я без сво­ей ра­бо­ты не мо­гу жить. Вну­ка люб­лю боль­ше жиз­ни, но и без работы не могу. Да и вообще, мой дом здесь: иду по Мо­с­к­ве, все здо­ро­ва­ют­ся, меня узнают…  Ес­ли у ме­ня дурное на­стро­е­ние, я  вы­хо­жу на ули­цу, ви­жу гла­за, ко­то­рые мне рады и все пло­хое улетучивается.

 

- Наверное, это взаимный процесс.  Ваша улыбка так ос­ле­пи­тель­на, как бы­ва­ет толь­ко в юно­сти…

 

- Вы знаете, те, кто могут открыто улыбаться, всегда молоды. Открытый человек не держит камня за пазухой.  Он не накопил ни зла, ни врагов.

 

- Клавдия Степановна,  вы всегда кра­си­во и стиль­но оде­ты, а ва­ша страсть к шля­пам все­му све­ту из­ве­ст­на. Вы и прежде слы­ли кра­са­ви­цей, и те­перь держите строку в рейтинге. Откуда этот уни­каль­ный дар: с воз­рас­том не растерять, а  приумножить жен­ское оба­я­ние и при­вле­ка­тель­ность?

 

-Я  пы­та­юсь не по­те­рять­ся в ха­о­се же­с­то­ко­стей.  

 

- Ви­ди­мо прав­да, что не так ва­ж­но пла­тье, ко­то­рое жен­щи­на на­де­ва­ет на свое те­ло,  как вы­ра­же­ние, ко­то­рое она но­сит на сво­ем ли­це.

 

- Вы нашли очень точные слова, Маргарита, спасибо вам. И вообще, спасибо  за то, что вы ме­ня отыскали, пригласили.  За эту беседу спасибо.  

 

- А ведь могла и не застать вас дома.  До начала эфира вы сказали мне, что только вернулись из Петербурга. Что вы там делали?

 

 -Там снимается сериал - три­на­д­цать  по­лу­то­ра­ча­со­вых филь­мов. Очень серь­ез­ная и боль­шая ра­бо­та. Из-за неё я теперь жи­ву в по­ез­де. Я да­же спе­ци­аль­но ку­пи­ла удобный  маленький че­мо­дан­чик для этих переездов.

 

- Вы нам расскажете про этот фильм?

 

- Пока скажу только, что придумал всё мо­ло­дой сце­на­рист. Он же и режиссёр. Я иг­раю украинскую жен­щи­ну – хозяйку большой семьи. Всё.  Больше ничего не скажу...

 

 

 

          Мы не успели попрощаться. Внезапно связь оборвалась. Предвосхищать творческие планы -  дурной знак...

 

        1 июля 2005 года  Кларе Степановне Лучко  исполнилось  бы  80 лет.

 

______________________ 

 

 

         Интервью прозвучало на радио «Народная волна» в конце 2004 года и было напечатано в газете  «Новое Русское Слово»  30 марта 2005 года, когда Клары Степановны уже не было с нами…

______________________

 

 

 Клара Степановна Лучко родилась на Украине 1 июля 1925 года.  Окончила ВГИК в 1948г., курс Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. В 1951г. стала лауреатом  Государственной премии СССР (за роль в "Кубанских казаках"), также она являлась лауреатом премии Гильдии актеров кино России "За выдающийся вклад в профессию", народной артисткой СССР. В 2000 году Институт Географии в Кембридже (штат Массачусетс, США) присудил Кларе Лучко титул "Женщина тысячелетия".  В 2000г. в издательстве "Совершенно секретно"   вышла автобиографическая книга "Виновата ли я".